Дверь в кузницу тихонько отворилась,
Пахнуло смрадным Адом кузнецу,
И волосы его зашевелились –
Пред ним стояла Смерть лицом к лицу.

В руках костлявых Смерть косу держала.
Кузнец от ужаса опомниться не мог.
Подумал он, пора его настала,
Земной юдоли завершился срок.

А Смерть ему оружье протянула
И говорит: «Зубами не стучи.
Не за тобой сюда я заглянула.
Ты мне косу получше наточи».

Испуг прошёл. И вот косу он точит,
В привычном деле стало веселей.
И говорит: «Поверить нет мне мочи,
Что этим, тётка, косишь ты людей».

И Смерть ему печально отвечала:
«Во всём вы обвиняете меня.
А я ведь никого не убивала.
Всё это – ваша, люди, болтовня.

Была красивой девушкой я прежде,
И души провожала хоронить.
Теперь надела чёрные одежды,
Чтоб кровь, что вы пролили, лучше скрыть.

И я под капюшоном слёзы прячу,
О тех, кого успели вы убить.
И потому под ним я горько плачу,
Что вашу ненависть мне не остановить.

Что вы несёте ужас и разруху,
Воюя постоянно меж собой.
И стала я глубокою старухой.
Вы, люди, сделали меня теперь такой».

И взяв косу, направилась на выход,
Покорная свалившейся судьбе.
Тогда Кузнец сказал вослед ей тихо:
«Ну а зачем тогда коса тебе?»

И Смерть ему ответила, страдая:
«Пойми, Кузнец, печальные дела –
Давно не открывались двери Рая,
К нему тропа травою заросла».